|
|
|
Церковь. Святость Церкви
По работам
свящ. Павла Флоренского
Возлюбленная Церковь сама возлюбила Бога
Церковь — «не от мира сего», и потому «мир сей» гонит ее, видя в самом факте ее существования обличение себе. Так Савл гнал Церковь Христову (см. гл. 3, § V), так продолжалось во всю историю церкви, так, и по преимуществу, будет в последние времена (см. гл. 5, § V). В ненависти мира и в вечной вражде его к Церкви открывается онтологический антагонизм мира и Церкви. А другою стороною того же антагонизма является любовь Христа к Церкви
(Еф. 5, 25)
и избранность Церкви, ее обособленность, выделенность из всего мира. Церковь называется «соизбранной Церковью»
(1 Петр. 5, 13)
(ἡ ἐν Βαβυλῶνι συνεκλεκτὴ), и «избранной госпожою»
(2 Ин. 1, 1,
ср.
2 Ин. 1, 13)
(ἐκλεκτῇ κυρίᾳ). Возлюбленная и избранная, Церковь сама возлюбила Бога, почему является «чистою» «непорочною»
(Еф. 5, 25–27)
и вообще этически совершенною. Такова святость Церкви. Но к Церкви органически принадлежат члены ее, верующие, образуя вещество ее. Они не могут быть святыми в том смысле, в каком этот термин применяется к Богу и Сыну. Но в то же время они не могут вносить в Церковь своих грехов. Они тоже должны быть святы в своей органической связи со святою Церковью, но святость их может быть иного характера — святостью заимствованною или, точнее, освященностью. Однако эта святость состоит в обновлении тайников бытия, внутреннего ядра бытия;
этическое же совершенство не дано, а только задано: «Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный»
(Мф. 5, 48),
— заповедал Христос ученикам своим. А Брат Господень пишет: «…с великою радостью принимайте, братия мои, когда впадете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение;
терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка»
(Иак. 1, 2–4;
ср.
Кол. 4, 12;
Иак. 3, 2;
Евр. 6, 1;
2 Кор. 13, 9;
1 Ин. 4, 18;
2 Тим. 3, 17
и др.).
«Неодолимость» Церкви в сфере святости есть именно эта невозможность нарушить святость Церкви для всех усилий злых сил, вторгающихся в души членов Церкви. В крайнем случае самые члены, духовно умерев, отваливаются вон или только кажущимся образом продолжают пребывать в Церковном Теле, тогда как на деле они не входят в органическое единство с Церковью. Церковь же остается непоколебимой в своей святости и чистоте.
Исключение — Избрание — Очищение от греха — Искупление
Святость вещей и лиц — от соучастия в святости Божией.
«Освящать» значит не только «обособлять», но «для Бога обособлять».
Если некоторый объект перестает быть избранным, то он лишается и святости.
Прежде всего должно обратить внимание, что предикат святости, помимо применения к Богу, употребляется только относительно таких людей и вещей, которые или особенно присвоены самому Богу, или присваиваются Ему людьми. Прочим же субъектам этот предикат приписывается только произвольно, из‑за особых отношений, в которых они стоят к Богу, т.е. приписывается чисто формально: святость вещей и лиц — от соучастия в святости Божией. Но что же высказывается о Боге чрез предикат святости?
… Святость Бога есть отрицание всякого пантеистического отношения Бога к миру. Поэтому о сущности святости мы должны стараться заключить из исторического обнаружения и раскрытия ее. О ней заходит речь, когда мыслится присутствие Ягве среди Им избранного народа, историческое отношение к обществу взамен единичных обращений. В водительстве Израиля и спасении его, в милостях ему и праведном суде над ним Бог открывает свою святость. … Святость Божия, которая столь мощно открывается в спасении Израиля, обусловливает и производит освобождение от грехов, ибо она стоит в решительнейшей противоположности против всякого грешного существа. Но нужен только толчок, чтобы спасительное откровение ее обратилось в свою противоположность. «Свет Израиля делается огнем, и целитель его — пламенем»
(Ис. 10:17).
Поэтому правильное отношение к святости Божией есть та связь страха и доверия, которая красною нитью проходит чрез все Священное Писание. Из сказанного явствует, что святость Божия есть начало, лежащее в основе и образующее все спасительное откровение во всех его моментах. Необходимо определить теперь эти моменты, чтобы сделать наглядною связь между ними. Делаясь законом для людей, святость Божия исключает всякое общество грешного человечества и, следовательно, необходимо является избирающей известную часть его. Очищение этой избранной части обусловливает возможность спасения, и в этих моментах: Исключение — Избрание — Очищение от греха — Искупление — заключается святость Божия. … «Бог есть свет» — вот новозаветное выражение для Божественной Святости
(1 Ин. 1, 5).
Из того, что Святость священно–исторически открывается как освящение, следует также, в каком смысле свято или освящено то, что Бог присвоил себе чрез избирательную любовь, — а именно, что оно принято в общение Богом. Народ ли израильский, суббота ли, храм ли, священство ли называются святыми — всюду проходит одна и та же мысль, что они избраны, обособлены любовью Божиею, приняты в особое общение с Ним. Напротив того, если некоторый объект перестает быть избранным, то он лишается и святости.
Равным образом все то, что люди усвояют Богу, ставят в связь с Ним, определяют для Него, — то освящается, ибо и в этом случае обнаруживается исключающая и опять‑таки избирающая святость Божия. Освящение, исходит ли оно от людей или от Бога, всегда заключает в себе обособление, — обособление всегда есть необходимый ргіиѕ
[прежде (лат.)]
или следствие освящения;
но отождествление этих понятий повело было к такому опошлению понятий освящения и святости, что необходимо было бы вывести все священно–историческое содержание ее из почти ничего не говорящего основного понятия, не будучи притом в состоянии выставить что-нибудь помимо крайне пустой логической связи. Вообще говоря, «освящать» значит не только «обособлять», но «для Бога обособлять».
См. также
|