|
|
|
Собственность не священна
По работам
Николая Бердяева
“Но народы Запада добродетелями своими прикованы к земной жизни и к земным благам. Русский же народ добродетелями своими отрешен от земли и обращен к небу. В этом духовно воспитало его православие. … Легкость низвержения собственности в России произошла не только от слабости правосознания в русском народе и недостатке буржуазной честности, но от исключительной отрешенности русского человека от земных благ.”
(Н.А.Бердяев)
И вот я утверждаю, что в основе русской революции, разыгравшейся в полуазиатской, полуварварской стихии и в атмосфере разложившейся войны, лежит религиозный факт, связанный с религиозной природой русского народа. Русский народ не может создать серединного гуманистического царства, он не хочет правового государства в европейском смысле этого слова. Это — аполитический народ по строению своего духа, он устремлен к концу истории, к осуществлению Царства Божьего. Он хочет или Царства Божьего, братства во Христе, или товарищества в антихристе, царства князя мира сего. В русском народе всегда была исключительная, неведомая народам Запада, отрешенность, он не чувствовал исключительной прикованности и привязанности к земным вещам, к собственности, к семье, к государству, к своим правам, к своей мебели, к внешнему бытовому укладу. Русский народ приковывался к земной жизни грехом, и грехи его были не меньше, даже больше, чем у народов Европы. Русский народ, вероятно, менее честный и добропорядочный народ, чем народы Запада. Но народы Запада добродетелями своими прикованы к земной жизни и к земным благам. Русский же народ добродетелями своими отрешен от земли и обращен к небу. В этом духовно воспитало его православие. Европейский человек считает свою собственность священной и не позволит без жестокой борьбы отнять ее у себя. У него есть идеология, оправдывающая его отношение к земным благам. Русский человек, даже если грех корыстолюбия и стяжательства овладел его природой, не считает своей собственности священной, не имеет идеологического оправдания своего обладания материальными благами жизни, и в глубине души думает, что лучше уйти в монастырь или сделаться странником. Легкость низвержения собственности в России произошла не только от слабости правосознания в русском народе и недостатке буржуазной честности, но от исключительной отрешенности русского человека от земных благ. То, что европейскому буржуа представлялось добродетелью, то русскому человеку представлялось грехом. И русский помещик никогда не был до конца уверен, что он по правде владеет своей землей.
Славянофилы … были решительными противниками понятий римского права собственности. Они отрицали западную буржуазную, капиталистическую цивилизацию.
Славянофилы были горячими защитниками общины, которую считали органическим и оригинально русским укладом хозяйственной жизни крестьянства, как думали все народники. Они были решительными противниками понятий римского права собственности.
Не считали собственность священной и абсолютной,
собственника же считали лишь управляющим. Они отрицали западную буржуазную, капиталистическую цивилизацию. И если они думали, что Запад гниет, то потому, что он вступил на путь этой буржуазной цивилизации, что в нем раскололась целостность жизни.
Западные понятия о собственности были чужды русскому народу, эти понятия были слабы даже у дворян.
По своим понятиям о собственности русские крестьяне всегда считали неправдой, что дворяне владеют огромными землями.
Западные понятия о собственности были чужды русскому народу, эти понятия были слабы даже у дворян.
Земля Божья, и все трудящиеся, обрабатывающие землю, могут ею пользоваться.
Абсолютный характер частной собственности всегда отрицался
[русским народом].
Одной из главных опор народнического социализма был тот факт, что русскому народу всегда были чужды римские понятия о собственности.
Абсолютный характер частной собственности всегда отрицался.
Для русского сознания важно не отношение к принципу собственности, а отношение к живому человеку. И это, конечно, было более христианское сознание.
И Толстой и Достоевский возможны были лишь в обществе, которое шло к революции, в котором накопились взрывчатые вещества.
Но оба, и Толстой и Достоевский, восстают против неправды закона, выражают русский дух антизаконничества, оба враги буржуазного мира и его норм. Оба, хотя и по разному, ищут истинного христианства против искажений исторического христианства.
И Толстой и Достоевский возможны были лишь в обществе, которое шло к революции, в котором накопились взрывчатые вещества.
Достоевский проповедовал
духовный коммунизм, ответственность всех за всех.
Так понимал он русскую идею
соборности.
Его русский Христос не мог быть приспособлен к нормам буржуазной цивилизации. Толстой не знал Христа, он знал лишь учение Христа. Но он проповедовал добродетели христианского коммунизма,
отрицал собственность,
отрицал всякое экономическое неравенство. Мысли Достоевского и Толстого на грани эсхатологии, как и всякое революционное мышление. И Толстой и Достоевский проповедуют
всечеловечность,
и это русская идея. Интернационализм есть лишь искажение русской идеи
всечеловечности,
христианской универсальности. Русский народ по Достоевскому есть народ-богоносец именно потому, что он носитель всечеловеческой идеи, идеи всечеловеческого братства.
Русским крестьянам всегда были чужды понятия римского права о собственности. Крестьяне считали, что земля Божья, т.е. ничья в человеческом смысле.
Это даже гораздо более психологический и моральный вопрос, чем чисто экономический. Русским крестьянам всегда были
чужды понятия римского права о собственности.
Крестьяне считали, что
земля Божья, т.е. ничья в человеческом смысле.
Присвоение земли помещиками-дворянами крестьяне всегда считали такой же неправдой, как и крепостное право. Общинное, коллективное владение землей было более свойственно русскому народу, особенно великороссам,
благодаря существованию общины.
Учителя церкви сказали, что собственность есть кража. Св. Иоанн Златоуст был совершенный коммунист.
Много ли христиане сделали для осуществления христианской правды в социальной жизни, пытались ли они осуществлять братство людей без той ненависти и насилия, в которых они обличают коммунистов?
Грехи христиан, грехи исторических церквей очень велики, и грехи эти влекут за собой справедливую кару. Измена заветам Христа, обращение христианской церкви в средство для поддержания господствующих классов не могло не вызвать по человеческой слабости отдаления от христианства тех, которые принуждены страдать от этой измены и от этого извращения христианства. У пророков, в Евангелии, в апостольских посланиях, у большей части учителей церкви мы находим
осуждение богатства и богатых, отрицание собственности, утверждение равенства всех людей перед Богом.
У св. Василия Великого, и особенно у св. Иоанна Златоуста, можно встретить такие резкие суждения о социальной неправде, связанной с богатством и собственностью, что перед ними бледнеют Прудон и Маркс.
Учителя церкви сказали, что собственность есть кража.
Св. Иоанн Златоуст был совершенный коммунист, хотя это был, конечно, коммунизм не капиталистической, не индустриальной эпохи. С большим основанием можно сказать, что
коммунизм имеет христианские или иудео-христианские истоки.
Первый принцип столь же антихристианский, как
антихристианским является римское понятие о собственности.
См. также
|