Во всей отеческой письменности только у бл. Августина находим мы эту схему любви: любящий — любимый — сама любовь, хотя у него и ничего не говорится о жертве и утешении как преодолении трагедии. Но он понял Третью ипостась как ипостасную Любовь, и в этом неумирающее значение его тринитарного богословия.

Представители высших слоев общества, обратившиеся в новую веру, в скором времени стали занимать в христианских общинах если и не господствующее, то по крайней мере весьма и весьма влиятельное положение. Этому способствовали два фактора. Во-первых, обладая значительным состоянием, такие неофиты, используя его в благотворительных целях, ставили в материальную зависимость от себя массы рядовых и бедных членов общины. Во-вторых, богатые христиане обыкновенно были весьма образованными людьми, в силу чего они и брались за теоретическую и литературную обработку христианского учения. Ведь религиозные образы, идеи и эмоции, которые возникли и получили распространение в широких массах, оформлялись и выражались через посредство христианских богословов, мыслителей, авторов всевозможных посланий, апологетических произведений, многочисленных комментариев к книгам Священного Писания. Пройдя же сквозь призму восприятия и через литературное оформление образованных богословов — идеологов нового учения, эти идеи и образы претерпевали значительную метаморфозу. Неофитам из богатых и привилегированных слоев римского общества последнее вовсе не представлялось столь уж плохим и мерзким, как это считали бедные и угнетенные слои этого же общества. В связи же с тем, что формированием христианского вероучения, начиная с конца III в. все более и более активно стали заниматься именно профессиональные и образованные богословы, по своему происхождению принадлежавшие к имущим слоям общества, актуальная эсхатология первых христиан все более и более стала подвергаться критике. Окончательно отторгла Церковь апокалипсизм и милленаризм первых христиан в тот момент, когда она получила статус государственной. Хирургом, подвергшим учение первых христиан довольно сложной и болезненной операции — удалению из него эсхатолого-милленаристских идей, был знаменитый Августин гиппонский.

Св. Августин столкнулся с поистине весьма сложной задачей. Ведь ожидание скорого конца мира и второго пришествия Спасителя пронизывало все тексты Священного Писания, изменить которые Августин был не вправе. У него был лишь один путь — прокомментировать эти тексты по-иному, не так, как их понимали первые христиане. Св. Августин и использовал эту свою единственную возможность избавить Церковь от актуальной эсхатологии раннехристианских авторов. Актуальную эсхатологию св. Августин заменил аллегорической эсхатологией, в которой хилиазму не оставалось места.

Исследованию вопроса о тысячелетнем Христовом царстве св. Августин посвящает специальную главу своего известного сочинения «Град Божий». Все места Священного Писания, приводимые обычно хилиастами в подтверждение справедливости своего учения, он пытается объяснить применительно к церкви земной, новозаветной, а самые хилиастические толкования резко обличает как мечты, произведенные болезненной фантазией иудеев и иудействующих христиан. Подробные описания суда над грешниками, земного тысячелетнего царства Христова и награждения праведников в нем, которыми полны такие христианские источники, как Откровение, Августин истолковывает аллегорически. Он верит, что конец мировой истории неизбежен, но считает, что тысячелетнее царство уже наступило, понимая под ним вообще все время от первого явления Христа на земле до конца настоящего времени, или иначе последнее тысячелетие человеческой истории на земле. Далее земное тысячелетнее царство Христово, по Августину, это не физическое, а духовное состояние, которое началось с момента рождения церкви Христовой на земле, которая, правда, не представляет еще собою последнего и совершеннейшего царства мира, но благами которого уже могут наслаждаться праведники здесь и сейчас, общаясь с Богом. Бог, таким образом, уже победил, сатане же остался только физический мир.

Постепенно аллегорический хилиазм Августина стал официальным учением церкви, а эсхатологический милленаризм первых отцов церкви ушел в подполье.

Основой кальвинизма является учение о предопределении. Макс Вебер (7) приводит цитату из "Вестминстерского исповедания" 1647 г.: "Бог решением своим и для прославления величия своего предопределил одних людей к вечной жизни, других присудил к вечной смерти". "Тех людей, которые предопределены к жизни, Бог еще до основания мира избрал для спасения во Христе и вечного блаженства (...) из чистой свободной милости и любви, а не потому, что это имеет причину или предпосылку в вере, добрых делах и любви..." "И угодно было Богу по неисповедимому решению и воле его (...) для возвышения власти своей над творениями своими, лишить остальных людей милости своей и предопределить их к бесчестию и гневу за грехи их, во славу своей высокой справедливости".

Согласно пуританской идеологии прилагать земные масштабы "справедливости" к действиям Бога - бессмысленно и оскорбляет его величие. Точно так же бессмысленно думать, что человек способен своими делами изменить решение Бога - это значит думать, что человек способен ограничить Его свободу. "Избранные", согласно Кальвину, составляют незначительно меньшинство, обычно в пуританской литературе они называются "святыми". Их избранность открывается им в процессе особого переживания, называемого "вторым рождением". Но и потом всякая встреча Бога и человеческой души полностью исключается ввиду абсолютной трансцедентности Бога для твари. Общение Бога с избранными Им осознается ими и осуществляется только благодаря тому, что Бог действует в них. Успех в их мирской деятельности (независимо от ее цели) является единственным подтверждением избранности. Таким образом, работа для них отрывается от обычных человеческих целей и приобретает характер религиозного служения. Основное переживание "святых" - было ощущение пропасти, отделяющей их от остального человечества, "обреченных". С другой стороны, их обычно не оставляли мучительне сомнения в подлинности их избранности, которые был способен устранить лишь успех в их делах. Здесь и лежит разгадка таинственного феномена - как фаталистическая идеология кальвинизма породила такой необычайный подъем энергии: Английская революция XVII в., промышленная революция в Англии, создание Соединенных Штатов. Пуритан самих поражало это явление. Проповедник из Массачусетса, Джон Коттон, писал: "Есть удивительная комбинация добродетелей, смешавшихся в каждом истинном христианине. Это - прилежание в мирских делах и в то же время состояние смерти для мира. Тайна, которую не может постичь не переживший ее". Пуританин обитает как бы в чужой земле, его дом - вне его жизни, грех уничтожает почти всю радость мира. И все же он должен быть полезным и надежным членом мирского общества, семьи, церковной общины. В поучениях указывались пути отстранения "святого" от мира. Красота в церковном обряде обличалась как "завораживающая совесть". Во время правления Кальвина в Женеве запрещались песни, танцы, семейные праздники (12). Родителям внушалось, что они не должны слишком любить детей, слишком привязываться к ним, всегда быть на чеку, чтобы удерживать их на расстоянии. Даже буквари пуритан были наполнены упоминаниями о бренности жизни. Например, на букву К был стих: "Ксеркс умер, хоть был он великий царь. Умрешь и ты как вся прочая тварь". И множество подобных изречений (13).

Идея воплощения Бога, как некоторое глубинное соприкосновение Бога с миром, была чужда кальвинизму. Христология в нем была развита очень слабо, оно было гораздо ближе Ветхому Завету, это видно хотя бы по числу цитат. Во время правления Кромвеля один из его сподвижников, полковник Гаррисон, предлагал даже ввести в Англии Моисеев закон. При Кальвине в Женеве стали исчезать традиционные женевские имена: Амадеус, Клавдий - и появились Мордохеи, Мельхиседеки, Захарии (14).

Конечно, реформация и идеология технологической цивилизации не находятся в таком простом взаимоотношении как причина и ее прямое следствие, да такое вряд ли и бывает в истории. Видимо, это был сложный, многокомпонентный процесс. В XVI и XVII веках параллельно протестантизму развивалась идеология механистической концепции мира, скорее всего, воздействие было взаимным. Так, Мерсен мечтал заменить "Подражание Христу" - "Подражанием божественному Инженеру", Гоббс сравнивал человека с автоматом, а государство - с "искусственным человеком" и т.д. Сама Реформация опиралась на такие более ранние течения западноевропейской культуры, как "немецкая мистика", многочисленные еретические движения. Тем не менее, в этой сложной мозаике, протестантизм выделяется как центральная идеологическая концепция, связанная с первым этапом развития идеологии технологической цивилизации. Вряд ли можно сомневаться в том, что технологическая цивилизация является духовным движением, имеющим религиозные корни, и эти корни ведут в протестантизм и кальвинизм. В дальнейшем религиозное мироощущение в ней ослабло и даже полностью выветрилось, его место заняла мистика "мертвого мира", мира - машины.

То влияние, которое идеология протестантизма оказала на развитие технологической цивилизации, обсуждалось неоднократно - правда, обычно применительно к определенным аспектам этой цивилизации. Наиболее известна цитированная выше работа М.Вебера (7). В ней показано, как протестантская (в основном, кальвинистская) этика помогла сломать "традиционный" тип мышления, ориентирующий труд и социальную деятельность на достижение реальных человеческих целей - чтобы утвердить идеал экономической деятельности как "служения" (сначала религиозного), как самоцели, как бесконечного, ничем не ограниченного процесса.

---

7. Вебер Макс. "Протестантская этика и дух капитализма". В сб. М.Вебер. Избранные произведения. М. 1990.
8. Hayek F.A. The Counter-Revolution of Science. Glenkoe, Illinois. 1952.
9. Mumford Lewis. Technics and Civilization. N.Y. 1934.
10. Шафаревич И.Р. "Две дороги к одному обрыву". В сб. И.Шафаревич "Путь из-под глыб". М. 1991.
11. Tawney R.H. Religion and the Rise of Capitalism. N.Y. 1937.
12. Miller Perry. The New England Mind. Harvard. 1939.
13. Troeltsch Ernzt. Writings on Theology and Religion. Dackworth. 1977.
14. Kampfschulte F.W. Johann Calvin, seine Kirche und sein Staat in Genf. Leipzig. 1869.