| Home |
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Ла-Салетт. События. Д. С. Норткот
Выдержки из книги 1852 года
Последовательность событийПоздно вечером в субботу, 19 сентября 1846 года двое детей, служки двух фермеров, вернулись с гор, где они весь день пасли коров, и рассказали своим хозяевам очень удивительную историю. Старшая из детей была девочка пятнадцати лет, которая работала с тех пор, как ей было девять или десять лет. И у последнего хозяина она служила последние шесть месяцев. Мы видели эту девочку и разговаривали с ней, и вскоре будем иметь возможность поговорить о ней более конкретно. Другой ребенок — мальчик одиннадцати лет, был совершенно чужим в деревне. Он был привезен из городка Кор, находящемся на расстоянии трех или четырех миль, только в предыдущий понедельник в качестве временной замены для пастуха, который был болен. Эти двое детей рассказали следующую историю:
Девочка испугалась и уронила посох; но мальчик велел подобрать его снова, добавив, что свою палку он тоже должен поберечь, "если она (то есть фигура, которую они видели) станет обижать нас", он хорошенько задаст ей.
"Если мои люди не желают быть послушными мне, я буду вынуждена отпустить руку Моего Сына; а она так крепка и тяжела, что я более не в силах удерживать её. Сколько времени я страдала из-за вас! Всякий раз, когда я хочу, чтобы мой Сын не оставлял вас, я вынуждена умолять Его непрестанно; а вы к тому же пренебрегаете всем этим. Сколько бы вы ни молились, что бы не делали, но вы никогда не сможете возместить тех страданий, что я терплю ради вас. — Я дал вам шесть дней для работы, Я соблюл седьмой для Себя; но вы не собираетесь отдавать его Мне. — Вот что заставляет руку моего Сына быть такой тяжелой. Извозчики не могут ругаться без того, чтобы не помянуть имя моего Сына всуе. — Это вторая вещь, что делает руку Сына моего такой тяжелой. Если урожай портится — только вы тому виной. Я сделала, чтобы вы почувствовали это в прошлом году на примере картошки, но вы не посчитались с этим. Напротив, когда находите в земле гнилой картофель, вы бранитесь, и поминаете имя моего Сына напрасно. Неурожай продолжится и в этом году, а к Рождеству не останется ничего." До сих пор Дама говорила на французском языке, и девочка не поняла, о чём она сказала в последнем предложении, потому что на говоре местных жителей картофель не называется pommes de terre (фр.), но truffes. Мелани поэтому собиралась спросить Максимина, что значило это слово, pommes de terre; но она ещё не успела сказать, как Дама, зная её мысли, предварила ее вопрос словами: "Ах, дети мои, вы меня не понимаете, Я скажу иначе," — и затем она продолжила, повторив то же самое предложение, начиная со слов "Если урожай портится...", используя местный диалект. Этот говор она также продолжала использовать в следующем: "Если у вас есть зерно, не надо сеять его; все, что посеете, съедят звери; все, что вызреет, превратится в труху, когда вы станете молотить его. Тут придет большой голод. И до голода дети в возрасте до семи лет заболеют лихорадкой, и будут умирать на руках у тех, кто держит их. Остальным придётся голодать в наказание. Орехи испортятся, виноград сгниет... Но если они обратятся, камни и скалы превратятся в груды зерна, а картофель сам засеется в землю." Здесь Дама остановилась, и Мелани показалось, что она говорила с мальчиком, но она ничего не слышала из того, что было сказано. Затем, таким же образом, она поговорила с Мелани, и мальчик видел, что она говорит, или, кажется, что говорит, но не мог услышать то, что было сказано, и было ли вообще что-либо сказано. Только потом, когда видение исчезло, дети говорили друг с другом об этом таинственном молчании, и каждый заявил другому, что Дама в этот момент доверяла им тайну, которую они ни в коем случае не должны никому открывать, пока не придёт время для этого. Оба ничего не знали о тайне другого, была ли она такой же, как его собственная или иной.
Дама возобновила свою беседу с обоими детьми вместе, спросив на местном говоре:
—
"Вы когда-нибудь видели испорченное зерно, дети мои?"
Затем Дама вновь заговорила по-французски и сказала:
И Мелани и Максимин начали размышлять о том, кем могла бы быть незнакомка. Услышав, что она говорит о тяжести руки сына, они сначала представили, что это была какая-то женщина, которая подвергается жестокому обращению со стороны своего сына. Но подумав, Мелани сказала, что это должно быть какая-то великая святая. А Максимин вздохнул, ах, если бы он знал это, то попросил бы ее забрать их вместе с собой. И обоим хотелось вернуть ее снова. Максимин протянул руку, чтобы поймать что-то из яркого света и роз, которые, казалось, окружали ее ноги, но оказалось, что он не схватил ничего. Тем не менее, они смотрели и смотрели, надеясь, что смогут увидеть что-то еще, но ничего не возвращалось; после чего они пришли к выводу, что Дама сделалась невидимой, чтобы они не могли видеть, куда она поднялась. Итак, они отказались от поиска и пошли искать своих коров. На склонах горы были другие мальчики и девочки, которые тоже пасли свои стада; но дети не поняли точно, кто те "мои люди", о которых говорила Дама, и кому она желала передать то, что она им сказала; поэтому они решили, что их обязанность держать язык за зубами, и никому не сказали, что видели, пока не спустились в деревню, где сразу же все рассказали своим хозяевам. Они вместе пришли сначала в дом хозяина Мелани, и все сообщили ему. Затем мальчик один пошел на ферму, где работал, и как только его хозяин возвратился домой, он передал ему ту же историю. ...
Джеймс Спенсер Норткот,
Паломничество в Ла-Салетт, ...(англ.) См. также
Ссылки
Литература
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
— Они сказали, что около полудня они отогнали своих коров, по обычаю, к речушке на водопой;
что в то же время они съели свою еду, которую дали им, когда они утром уходили, и что после маленькой прогулки они легли на траву и уснули возле высохшего источника;
что девочка, Франсуаза Мелани Матье (Калват), проснулась первой, и видя, что коровы потерялись, сразу же разбудила её спутника, Пьера Максимина Жиро;
что они вместе отправились искать своих коров, и с гребня холма почти сразу обнаружили, где было стадо;
но, прежде чем вернуть его на старое пастбище, дети вернулись назад к месту, где они спали, чтобы захватить свои пустые котомки из-под еды;
что
их глаза были внезапно прикованы к явлению необычайной яркости, ослепительному, как солнце, но не того же цвета;
и что это явление сменилось на более четкое видение Дамы, излучающей свет, сидящей на камнях во главе сухого источника и пребывающей в глубочайшем горе.
Она была в белом одеянии, украшенном жемчугом, и золотистый фартук. Её ноги в белых туфлях окружали розы разных цветов. Вокруг ее головного убора, высокого и немного наклоненного спереди, венок из роз;
на груди было распятие, свисавшее с шеи на небольшой цепочке;
слева от распятия на кресте был молоточек, а справа — клещи;
другая и большая цепочка окружала все эти инструменты Страстей, и она тоже находилась внутри еще большего ожерелья из роз. Когда Дама встала, то оказалась высокой и величественной внешности, —
такой
высокой, уверяла нас Мелани, что она никогда никого не видела подобного роста. Дети, однако, были не в состоянии смотреть пристально на ее лицо из-за его сияния. В настоящий момент её локти опирались на колени, лицо ее склонилось на руки, в то время как слезы обильно текли из ее глаз.
Затем женщина поднялась, скрестила руки, и нежным голосом велела детям не бояться, но послушать её, потому что у неё есть для них важное известие. Дети повиновались требованию, и Дама двинулась им навстречу. Вскоре она стояла между ними, и, продолжая плакать, говорила им следующие слова:
Мы не должны упустить еще одно обстоятельство, которое также в значительной степени придаёт доверия детским словам: пересохший источник на том месте, где Дама впервые появилась, который в этот день и в течение некоторого времени ранее был сухим, на следующее утро начал обильно струиться и с тех пор никогда не переставал, вплоть до сегодняшнего дня;
хотя раньше, до явления, вода в нем появлялась только изредка, либо после сильного дождя, либо во время таяния снега на горах.