Жена, облеченная в солнце
  Home  
Свящ. Писание     ru     en  
       
 
 
Главная
+ Категории
+ Явления
Ла-Салетт
Фатима
Борен
Хеде
Гарабандал
Зейтун
Акита
Меллерей
Меджугорье
История
Апостасия
Коммунизм
1000 лет
Библия
Богородица
Толкования
Молитва
Розарий
Обожение
Сердце
Жертва
Церковь
Общество
Природа
Персоналии
Тексты
Статьи
Указатель
Ссылки
Литература
email
 
Государственное устройство Категория: Тексты Флоренский. Иконостас

Призвание Израиля
Елизавета Беленсон

Весь Ветхий Завет есть ни что иное, как история войн Бога за утверждение лика Своего в душе человека. Явить лик Божий миру и был избран Израиль. «Вы будете у Меня народом святых и священников», говорит Господ (Ис. 19, 6). Каждому народу Он назначает начальника, Израиля же выбирает Своим уделом (Вт. 26, 18). Они «сыны и помазанники Божьи» (Пс. 104), призванные к «особому служению» (Пс. 148). Премудрость Божия пускает корни среди избранного народа (Эккл. 2, 11-20) и сам Господь таинственным присутствием обитает среди них: «Слава Господня наполняла скинию днем и огонь был но­чью в ней перед очами всего дома Израилева» (Ис. 40, 34-38). Предписания Торы, благочестиво выполняемые, освящают каждое мгновение жизни еврея, самый незначительный акт той жизни обращая в жертвенное возношение: еврей — священнослужитель! «Не сделал Он того ника­кому другому народу!», восклицает Псалмопевец (Пс. 147) и «Благословен ты будешь больше всех народов», возвещает Моисей (Вт. 7, 14). То же имеет в виду и Ап. Павел, перечисляя дары и преимущества Израиля: откровение и высокое представление о едином Боге, Боге-Духе, — совершенный закон и мораль, регулирующую не только отношение человека к Богу и человека к человеку, но и внутренние, сокровенные движения души, — возвышенное богослужение и псалмы, на которых построена христианская литургия, — заветы и обетования о спасении человечества и самого Израиля, — наконец Спасителя с Богоматерью, патриархов, пророков, апостолов, первомученников и жен-мироносиц! Дары многочисленные и великие, сообразно высокому призванию и дары, как и призвание — непреложные (Рим. XI, 29), чем Апостол как бы предупреждает и заранее опровергает превратное мнение, будто народ Израильский, отвергнув Христа, лишился своих преимуществ избранного народа: «Если начаток свят, то и целое, и если корень свят, то и и ветви» (Рим. XI, 16). «Ты сделал народ Твой, Израиля, Своим собственным народом навек!» (I Пар. 17, 22).

Народ предназначенный дать плоть и кровь свою Бо­гочеловеку, должен был стать прообразом и самым человечным из народов. В еврее ярко выражены все полярные свойства человеческой природы, высокая духовность и пламенная отрешенность души или же низменная приверженность всему земному. («Израиль — народ священнослу­житель», — говорит философ Ж. Маритэн, — «его пороки — пороки дурных священнослужителей, его качества — качества святых»). Не все евреи одинаковы, в избранном народе происходит еще более строгий отбор. Уже св. Павел отмечает, что «не все те израильтяне, которые от Израиля, и не все дети Авраама, которые от семени его, но от Исаака семя Авраамово (а не от Измаила, «сына служанки». Рим. IX, 6-7). «Но и из сыновей Исаака только Иаков и потомство его благословенны Господом: «Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел» (Мал. 1, 2-3). То же различение мы находим в пророчестве Иакова двена­дцати коленам Израилевым: на одних лежит обильное благословение, тогда как другие заранее осуждены за по­рочность (Быт. 49, 1-28). В свою очередь Ап. Павел го­ворит, что из всех израильтян, бывших под облаком с Моисеем, перешедших через море и питавшихся одной духовной пищей, одна лишь часть спаслась, а другие погибли в пустыне (I Кор. X, 1-5). Господь урезал народ Свой и соблюл Себе «семь тысяч», не преклонивших колена перед Ваалом (Рим. XI, 4): но та «третья часть», которую Бог ввел в огонь и переплавил и испытал, как испытывают золото, — подлинный «Израиль», сильный в Боге, как гласит его имя, ставшее символом верующей души, — ветвь избранная и любовно взлелеянная, увенчанная Богородицей…

Рождением Богочеловека знаменуется кульминационная точка в восхождении Израиля, но призвание его не исчерпа­но. Благодаря божественному родству народ в некоторой степени «евхаристический», он должен был выполнить свою соискупительную миссию. Св. Павел настаивает на чрезвычайно таинственном характере этой миссии. Одни, избранные Богом, поверили в Спасителя: апостолы, уче­ники, первомученики, основа нарождавшейся Церкви, они на плечах своих вынесли ее в мир. Другим Бог дал «духа усыпления», до времени, пока не войдет в Церковь полное число язычников (Рим. XI, 25)… Став врагами Евангелия ради спасения язычников, которых надлежало привести к свету истинной веры, евреи отлучены от Хри­ста, как вел. Апостол желал быть отлучен за них!.. (Рим. IX, 3). В качестве народа-священнослужителя, они таинственно приобщены к искупительной жертве верховного Первосвященника, Иисуса Христа, вся история еврейского изгнания является приобщением к страстному пути Его.

Глаза их помрачились, чтобы не видеть: сверхъестественное зрение, «видение сердца» было отнято у них, так что думая служить единому Богу, Богу-Духу, так глубоко внедренному в еврейской душе, они не сумели узнать Его в человеческой личности Иисуса Назареянина (для язычников это было много проще!). Ап. Павел свидетельствует, что притом они имели рвение по Боге, «но не по рассуждению», то есть не по благодатному рассуждению, — а Ап. Петр говорит, что они и вожди их поступили так по неведению (Д. 3, 17). Но разве Израиль был хуже язычни­ков, разве религиозное чутье самого религиозного из на­родов было менее открыто истине? Нет, конечно, но — нужно было Израилю отвергнуть христианство, для того, что­бы приняли его сначала другие народы. Принял ли бы Рим от признавших Христа евреев новую религию? Между маленьким, упорно отстаивавшим свою независимость иудейским народом и гордым Римом, завоевавшим мир, существовала давнишняя вражда. В религиозном от­ношении вражда та была еще острее: евреи презирали римских Богов, в их упорном единобожии язычникам чуялась скрытая сила и духовное превосходство, вызывав­шее в них ревнивую ненависть. Таким образом и политические и религиозные условия не способствовали приятию римлянами чего бы то ни было от евреев. Но отвергну­тое евреями христианство Рим принял, а через него и другие народы.

Как бы то ни было: «Их падение — спасение язычни­кам». Это неизъяснимая тайна, в глубинах которой мы предчувствуем невыразимую благость Отцовского сердца, желавшего оказать справедливость всем народам и отстранившего на время любимца Своего, чтобы под конец всех объединить одной милосердной любовью…




Наступила ночь изгнания. Брошенные в мир и рассеянные по свету, как горсть семян, вот уже 19 в. как Израиль несет тяжелый крест свой. Сбылось пророчество: «и рассеет тебя Господь по всем народам, от края земли до края земли… Но и между этими народами не успо­коишься и не будет места покоя для ноги твоей, и даст Господь тебе там трепещущее сердце, и истаевание очей, и томление души. И будет жизнь твоя висеть перед то­бой, и будешь бояться ночью и днем, и не будешь уверен в жизни твоей… и будешь притчей и посмешищем у всех народов» (Вт. 28, 64-66, 37).

Недостойные христиане на протяжении всей истории распинают Христа и Его Мать в лице родного им по плоти еврейского народа, говорит писатель-католик, Л. Блуа. Евреев ненавидят, осыпают клеветой, гонят, унижают, мучат… Они козел отпущения за все преступления чело­вечества. «Антисемиты не знают евреев!», восклицает Пэги. В оправдание часто ссылаются на «наказание свыше» и на «гнев Божий», заслуженный народом-Богоубийцей. Но разве Бог, в течение стольких веков карающий народ за грех его предков — христианский Бог милосердия? и раз­ве не обещано, что сыновья не будут расплачиваться за ошибки отцов (Иез. 18, 20)? Можно ли вообще говорить о «богоубийстве» там, где нет веры в божественную при­роду убиваемого. По Ап. Павлу, если бы они знали Его, то никогда бы не распяли Его!

Ведь даже близкие ученики этой веры не имели и после Воскресения еще сомневались и требовали осязаемых до­казательства чтобы поверить в Христа, как в Бога, нуж­на особая благодать. Об этом свидетельствуют еван­гельские тексты: «Никто не может прийти ко Мне, если не привлечет его Отец» (Ио. 6, 44). «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ио. 15, 16). «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (I Кор. 12, 3).

Натуральному рассуждению не дано прозрения в сверхъестественное. Пропасть разделяет человеческое знание, че­ловеческую мудрость от мудрости божественной. «Душев­ный человек не принимает того, что от духа Божия… по­тому что о сем надобно судить духовно» (I Кор. 2, 14). И как «мудрость мира сего есть безумие перед Богом» (I Кор. 3, 19), так мудрость сверхъестественная натураль­ному сознанию представляется безумием. И сейчас, как и тогда, человек, еще не осененный благодатью, Христа при­нять не может.

Справедливо ли наконец обвинять весь народ за пре­ступление слепых его вождей. Народ любил Христа и всюду следовал за Ним. Только чернь, одна и та же во все времена и у всех народов, возбужденная и подкуплен­ная первосвященниками и фарисеями, с криком требовала Его смерти. Нужно также иметь ввиду, что когда в Евангелии говорится о «Иудеях, искавших погубить Христа» и т. п., то подразумеваются первосвященники и фарисеи, представители еврейской аристократии, именовавшие себя «иудеями» в отличие от простонародья, «израильтян». Нет, народ израильский не виновен в грехе своих во­ждей, — однако, хоть и не виновен, но ответствен за него и несет его последствия (точно так же, как народ причастен благодати некоторых: в силу глубокой связан­ности, «мировой поруки», — в плане сверхъестественном выражаемой «коммунио санкторум»).

Впрочем, если весь Израиль и неповинен в смерти Христа, все же лежит на нем и вина: Израиль не выполнил целиком своего призвания, не стал святым народом. Верующие евреи глубоко сознают эту свою вину перед Богом и каются в ней, особенно в Судный день. «О народе рассеянном — О стенах разрушенных — О былом величье — О великих покойниках — О неверных священниках — о одиночестве сидя, мы плачем…» (из молитвы у Стены Плача).

По преданию, святая Тора вначале была предложена всем народам, но только Израиль согласился поднять ее ярмо. Но коллективная душа народа не выдержала всей тя­жести божественного закона: она падала, грешила, изменя­ла Богу своему. Потом снова поднималась, снова боролась, совершала героические взлеты… и снова падала. Никакому народу, будь то избранный народ, не дано угнаться за сво­ими святыми, гигантами духа, — прихрамывая и отставая, он лишь на расстоянии может следовать за ними.

Но не удержавшись на той высоте, куда призывал их Господь, народ израильский, находясь в условиях посто­янной самозащиты от языческого окружения, все глубже погружался в опасный религиозный сепаратизм. Суживалась и искажалась и сама мессианская идея. Спаситель, которого Израиль должен был дать миру, в умах большин­ства превращался в национального героя, царя-освободителя. Всемирная роль Израиля понижалась до уровня политически-национальной мечты. Религиозная жизнь все сильнее экстероризовалась, живая вера угасала, уступая место фор­малистическому благочестию, и в эпоху появления Христа духовные вожди еврейства, книжники и фарисеи, в боль­шинстве своем уже находились в том печальном состо­янии «окаменелости сердечной», в которой упрекал их Учитель. По древней традиции Синагоги, Мессия должен был быть божественного происхождения, Сыном Божиим и «образом Бога невидимого» (Кол. 1, 15). Но развращен­ные фарисеи подлинное еврейское учение подменили, уча «басням и постановлениям человеческим» (Тит. 1, 14).

Веками жили евреи ожиданием обетованного Мессии, а когда Он появился среди них во всей величавой просто­тевоплощенного Слова, они не признали Его в убогих ризах. «Явился к Своим, но они не приняли Его!» (Ио. 1). Фарисеи и книжники, формалисты и лицемеры, привержен­цы буквы и люди теории, на практике далекие от истины, которой других учили, восстали на Христа и Его чистое учение, бичевавшее их гордость, возбуждавшее их зависть. Грехи их возмутились против Него, а мертвая буква за­кона поспешила на помощь им. («Предали Его из зави­сти») (Мат. 27, 18).

Вина Израиля в том, что не осуществив полностью своего сверхъестественного назначения, он подготовил почву для появления Каиафы, Анны и других недостойных членов Синедриона, осудившего Христа.




Понимание страдания, как наказание или месть Божию, свойственно скорее ветхозаветному миросозерцанию: «Когда я был младенцем, то по младенчески говорил и рассуждал» (I Кор. XIII, 11). Расширяя ум и сердце, христианство учить нас иному пониманию. Антагонизм между различ­ными атрибутами Божества, между милосердием и спра­ведливостью, существует лишь на низшем, природном плане бытия: в Боге они сливаются в одно целое — лю­бовь. «Бог есть Любовь(Ио. 15, 8).

Уже в XIII веке еврейская мистика учит о происхож­дении страдания от любви. Различаются страдания «предупредительного » и очистительного характера, и другие «скор­би деторождения», имеющие целью раскрыть и осуществить в жизни потенциально заложенные в душе человека нача­ла добра. Искупительное или очистительное страдание чело­века или целого народа — удел детей Божьих, которых Он, любя, желает приобщить святости Своей: «ибо Гос­подь, кого любит, того и наказывает… чтобы нам иметь участие в святости Его» (Евр. XII, 6). Поэтому страдальче­ское уничижение еврейского народа является необманным признаком особого избранничества и любви к ним Гос­пода, неведомо для них приобщаемого их к Кресту Своему.

«Крест, который христиане носят снаружи на груди, в еврейской душе внедрен глубоко внутри», говорите Леон Блуа. Это очень хорошо сказано. Правда, в христианском понимании страдание позитивно лишь тогда, когда мы добровольно несем его вслед за распятым Спасителем (что и происходит в еврейском обращении ко Христу). Но как бы ни были в этом отношении пассивны страдания избранного народа, они не безплодны, они дадут плод свой в день Господень, — кто знает, может быть, завтра, — когда Израиль вступит в третью и последнюю фазу своего призвания.

«Он обратится в сердце своем, в земле своего изгнания», говорит Барух (15, 5), и все пророки единодуш­но возвещают конечное обращение еврейского народа. Ве­ра и любовь к Христу и основанной им Церкви оживит и выявит благодатные духовные силы еврейского народа, так давно уже скованные летаргическим сном. Вступле­ние евреев в Церковь будет их возвращением к все­мирной, католической сущности их первоначального призвания, возвратом к духовным истокам израильским. Это воистину единственный путь для них к достижению той святости, к которой по-прежнему неустанно призывает их Бог. Для христианского же мира вступление в Цер­ковь еврейского народа будет великим обновлением и как бы духовным воскресением (Рим. XI, 12). Потоки пла­менной любви из обращенного сердца Израилева зажгут и согреют дремлющий или равнодушный христианский мир…

Евреи-христиане внесут давно утерянный жар и свежесть веры, они вернут Церковь к евангелической про­стоте перво-христианских времен. «И будет остаток Иакова среди многочисленных народов, как роса от Гос­пода, как ливень освежающий»… (Мих. 5, 6). «Израиль расцветет… и наполнит плодами вселенную» (Ис. 27, 6). Лю­бовь к евангельскому Христу, обращенность к нищему и уничиженному лику Его, к царству «не от мира сего», — вот что, кажется нам, евреи-католики должны особенно выявить своею жизнью. Христос, но распятый, Царь, но не в земной красоте, а в убогих ризах добровольной, цар­ственной бедности…

Суровая нищета палестинской земли — зной пустыни, алчущей Бога — молчание бездонной ночи — и наконец — лик Человека в терновом венце и неповторимо прекрас­ный, зовущий, покоряющий Голос: преображающее душу Слово… Вот мистический путь еврея, его судьба и его во­скресение. Страдальческий, подвижнический путь. Мир не любит страдания и бедности. Перегруженное заданьями вре­мени, христианство отодвинуло евангельский образ Христа в рамки ушедшего от жизни монашества. Не еврею ли, вечному страннику, блудному сыну, возвратившись нако­нец в отчий дом, выполнить волю любимого Учителя, являя образ Его в смиренном и бедном аспекте, возве­щая заповеди блаженства и претворяя учение в жизнь?..




Занялась заря. Новый этап в жизни еврейского наро­да уже наступил. Правда, еврейские обращения случались во все времена. В средние века, под впечатлением пропове­дей св. Винченция Ферреро, целые толпы загорались лю­бовью к Спасителю. Существует автобиографический очерк XII века, в котором Иуда из Кельна рассказывает о своих долгих сомнениях в иудаизме, после которых он пришел к христианской вере и стал монахом. В том же веке Самуил Марроканский, Николай Сирский и Скист Сьеннский, обратившись, стали известными аполо­гетами христианства. В XV веке Соломон, сын Леви, об­ращенный философией Аквината, вскоре выдвигается и известен, как Епископ Бургосский. Примечательно, что многие еврейские ученые, после своего обращения, доказывают истинность католической веры на основании каббалистических текстов. Так испанец, Поль де Хередиа, в XV века, — Иуда Абарбанель, сын раввина, ожесточенного врага христианства, более известный под именем Лео­на-Еврея, автор философско-каббалистических «Диалогов Любви», в XVI веке, — в том же веке Поль Эльханан, автор «Мистериум Новум», — и Луи Каррэ, написавший в форме древне-еврейского послания к евреям «Видения Бога». Наконец в XVII веке ученый раввин и каббалист, Соломон Мейир, сам убедившийся в истин­ности христианства благодаря Каббале, и принявший после крещения имя Проспера Руджеро, своим толкованием первого стиха Книги Бытия на основании принципов Каббалы, из которого он выводил троичность Бога и воплощение божественного Слова, — обратил Давида Тинторэ, Рот­шильда того времени. Были и другие, но все же это единич­ные случаи. Но с прошлого столетия случаи эти заметно учащаются и можно сказать, что с этого времени начи­нается новое движение среди еврейства, вступление на путь, предначертанный библейскими пророками. — Обратившись, страсбургские евреи, братья Теодор и Альфонс-Мария Ратисбонны (последнего обратило чудесное явление Пресв. Де­вы) основывают орден Богородицы Сионской, со специальным назначением служить делу еврейства (чем одно­временно знаменуется и начало официальной Акции като­лической Церкви в отношении евреев). Вскоре лионские близнецы, аббаты Иосиф и Августин Леманны, собирают подписи епископов для послания Церкви к Израилю. За­вершить это благое начинание предстоит, надо надеяться, недалекому будущему. В 1919 году голландская еврейка, коммунистка, Франциска ван Лер, обратившись, принимает католичество и разъезжает по Европе, устраивая молитвенные собрания за евреев, библейские кружки, и, наконец, организуя союз «Друзей Израиля», в котором чле­нами состоят многочисленные епископы и священники. (Со­юз просуществовал недолго). Наконец лет семь тому назад при Сакре-Кёрe на Монмартре образовалось брат­ство «Израильской Репарации»: дважды в год, осенью в праздник Христа-Царя и в Страстную Пятницу, в катакомбной часовенке собираются обращенные евреи для совместного причастия и молитвы. — Растет также количе­ство индивидуальных обращений, начиная бр. Ратисбоннами и Леманнами, бл. Либерманом (который, вероятно, будет первым канонизированным святым диаспоры), раввином-каббалистом Драхом, кармелитом Германом Коэном, прежде знаменитым пианистом, и др. — и кон­чая в наши дни писателями Ренэ Швобом и Менасс (египетским евреем, недавно постригшимся в доминиканский орден). Всех не перечислить! В XIX веке насчитывалось около 60.000 обращений, преимущественно во Франции, Ав­стрии, Венгрии и Америке.

Все признаки говорить о каком-то повороте в умах и сердцах еврейских, утомленных интеллектуальными ар­гументациями и спорами и не находяших уже в иудаизме удовлетворения глубоко заложенной в душе еврея тревоге о Боге. Со времени всемирной войны брожение заметно воз­росло. В журнале Сюнских Миссионеров приводятся зна­менательные факты. В Лондоне устраиваются собеседова­ния ученых раввинов с Отцами-Иезуитами (один из них знаток иудаизма, п. Дэй удостаивается звания почетного раввина от еврейской общины). В лондонском гет­то происходят собрания евреев с католическими священ­никами и дискутируются вопросы церковного учения. Раввин Вайс вводит Евангелие обязательным предметом школьного преподавания (правда, не надолго, ввиду протестов). В Иерусалиме инсценируется повторение Синедриона, судившего Христа, с целью «реабилитации» еврейства: по­сле многочасовой защитительной речи судьи выносят Иисусу Христу оправдательный приговор. Впервые на древне-еврейском языке появляются книги о личности и учении Иисуса Христа (лучшая из них, книга Клаузнера, уже пе­реведена на французский язык). Его оценивают, как великого пророка, которым евреи должны гордиться. — Все это было немыслимо еще 20 лет назад. События в Гер­мании еще ускорили ход вещей, создавая особую общность между гонимым народом и гонимой Церковью. Параллель­но и в христианских кругах нарастает новое сознание в отношении евреев. Христиане начинают осознавать свою вину и необходимость по-новому разрешить еврейский вопрос. Раздаются голоса в пользу еврейско-христианского сближения, прежние методы и подходы признаются недопу­стимыми и устаревшими, выдвигается тема братского единения и любви. Осенью 1935 года вышла очень полезная кни­га Оскара де Ферензи: «Евреи и мы, христиане», с большим беспристрастием и в духе подлинной христианской любви защищающая еврейский народ от клеветнических обви­нений и разоблачающая лживость антисемитизма. Автор получает бесчисленные письма с выражением симпатии и благодарности, как от евреев, так и от христиан и духовенства. — В последнее время в частном кружке дружески собираются евреи и католики, с заданием бли­же познакомиться друг с другом, освободиться от Вековых предрассудков и многое по-новому понять, а глав­ное — полюбить. На одном из первых собраний францу­женка. М. Шаль, рассказала о своей духовной эволюции от традиционного антисемитизма — через Св. Писание — к искренней любви. Знаток Библии, М. Шаль, издала книгу о Втором Пришествии, в которой уделила много места зна­чительной роли Израиля в последние времена. Ожидание явления Мессии — вторичного для христиан, впервые для ев­реев, должно обединить их духовно.




Комментируя библейскую историю Товия, абб. Леманн говорил, что, как старый Товий был исцелен от сле­поты своим сыном, так и еврейский народ будет приведен к вере самими евреями. И, действительно, кто как не евреи, знающие и любящие свой народ, обладают ключом к уму и сердцу Израиля. Тем, кто думает и говорит, что евреев «обращать» нельзя и ненужно, так как еврей должен «сам» обрести свою веру, можно лишь по­советовать внимательнее и углубленнее почитать тексты св. Писания, в особенности Послание к Римлянам Ап. Павла. Нельзя насиловать душу, это само собой разумеется (кстати, еврей этому и не поддается!), — но не только можно, но и должно активно помогать всем ищущим правды, а тем более евреям: «Благовествование Христово есть сила Божия ко спасению всякому, во-первых Иудею, потом и Эллину» (Рим. 1, 16)!

Пусть прислушаются к голосу живой жизни: каждый день приносит новое. Соответственно новым нуждам, наростают новые формы, открываются новые возможности, — вспыхивая от души к душе, загораются апостолические искры…

Знамения множатся. «От дерева смоквы берите подо­бие»… Ветви фигового дерева, до сих пор бесплодного, низко склоняются… Почва разрыхлена, надо лишь расчи­стить, приготовить путь благодати, — дело любви завер­шит сам Господь.

Елизавета Беленсон
Призвание Израиля
Журнал "Путь" №52 (11.1936-03.1937)

См. также

Ссылки

Литература

       
     
        Чтобы эти исследования продолжались,
пожалуйста, поддержите нас.
       
       
       
Контактная информация     © 2012—2024    1260.org     Отказ от ответственности