Обличителем египетских хилиастов является известный Дионисий, епископ Александрийский, который, следуя аллегорическому и таинственному объяснению св. Писания Александрийской школы, по своим убеждениям был ревностным противником буквального и чувственного понимания пророческих сказаний. Непот, епископ Арсеноитский, не сочувствуя направлению Александрийской школы, написал в опровержение его сочинение под названием "Обличение аллегористов", в котором тысячелетнее царство Христово, изображенное в Апокалипсисе, принимал за царство земное, с земными удовольствиями. Дионисий Александрийский, в опровержение Непота, не только написал сочинение "Об обетованиях", даже лично вел диспут с хилиастами, и на соборе 255 года успел убедить многих из арсеноитских христиан отказаться от хилиазма.

ПП: Но мне помнится, что ересь хилиазма была осуждена еще в III веке на одном из соборов, кажется — Александрийском.

ХС: Может быть Вы имеете в виду свидетельство Евсевия Памфила, упоминающего, что св. Дионисий Александрийский был против учения Арсинойского епископа Непота, приверженца хилиазма. Однажды Дионисий поехал в Арсинойский округ (Тальберг приурочивает это событие к 255 г.[7]) и устроил там спор о хилиазме, причем сумел убедить в своей правоте многих[8]. Ясно, что при самом пылком воображении это собрание не тянет даже на поместный собор Александрийской церкви. Так что нет никаких причин считать, что хилиазм был соборно осужден.

ПП: Я все же думаю, что этот собор можно считать поместным.

ХС: Совершенно невозможно, ибо это не был собор епископов, а просто разговор первого епископа с верующим народом. Об Александрийском же соборе, осудившем хилиазм, историки не упоминают. Боюсь, что это — из области мифологии. Но даже если такой собор и был, то его решения действительны только в рамках Александрийской церкви. Из поместных соборов для нас имеют силу только соборы нашей Русской Православной Церкви. Но уверяю Вас, соборов, осуждающих хилиазм, в нашей Церкви не было. И тем более, не было осуждения христианского социализма. Всероссийский Поместный Собор 1917-1918 гг. о христианским социализме суждения не имел. В документе «Основы социальной концепции РПЦ», принятым Архиерейским собором в 2000 г., нет не только его осуждения, но даже упоминания…

...

ХС: ... Кстати, современные православные авторы, профессионально пишущие о тысячелетнем царстве[11], о соборных осуждениях не упоминают (они знают, что их не было), а пытаются опровергнуть хилиазм содержательным анализом.

[7] Н. Тальберг. История христианской церкви. — М.: «Интербрук», 1991. — с. 70.

[8] Евсевий Памфил. Церковная история. — М.:Изд. Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1993. — с. 265-267.

[11] Например, Свящ. Николай Ким. Тысячелетнее царство. Экзегеза и история толкования XX главы Апокалипсиса — СПП.: Алетейя, 2003. — 331 с.

После смерти свт. Иракла Дионисий Великий был поставлен на епископскую кафедру Александрии (247/8).

... В то же время возникли новые споры по вопросу о толковании обетования 1000-летнего царства Христова (см. ст. Хилиазм). Один из егип. епископов, Непот Арсинойский, придерживался букв. понимания, написав по этому поводу соч. «Обличение аллегористов» (῎Ελεϒχος ἀλληϒοριστῶν), направленное против мистико-аллегорического толкования Свящ. Писания Александрийской школой. Число приверженцев Непота увеличилось после его смерти, когда во главе сторонников его учения стал некто Коракион. Для борьбы с хилиазмом Д. В. лично отправился в Арсиною и в течение 3 дней в присутствии народа беседовал с пресвитерами и братьями, разделявшими хилиастические воззрения. В результате Д. В., терпеливо выслушавшему возражения оппонентов, удалось склонить их на сторону истины. Для окончательного опровержения хилиазма Д. В. написал соч. «Об обетованиях».

... Трактат «Об обетованиях» (Περ ἐπαϒϒελιῶν, De promissionibus) в 2 книгах направлен против хилиастических воззрений егип. еп. Непота. В нем, по всей вероятности, воспроизводились доводы, высказанные Д. В. в арсинойском собеседовании. 1-я книга содержала изложение взглядов Д. В. по вопросу об исполнении Божественных обетований, во 2-й речь шла об Откровении Иоанна Богослова. 5 фрагментов 2-й книги сохранились в «Церковной истории» Евсевия (VII 24-25), 3 — в соч. «Rerum sacrarum liber secundus» Леонтия и Иоанна (Mai A. Scriptorum veterum nova collectio. R., 1833. T. 7. P. 99, 108). Говоря об Откровении, Д. В. сначала рассматривает взгляды тех, кто совершенно отвергали происхождение этой книги от ап. Иоанна (имеются в виду алоги — Epiph. Adv. haer. 51. 3). По мнению Д. В., книга написана «святым и боговдохновенным мужем» по имени Иоанн, хотя его нельзя отождествлять с апостолом, сыном Зеведея, братом Иакова, к-рому принадлежит Евангелие и соборное Послание. Он предполагает, что писателем Апокалипсиса был какой-то др. Иоанн из Асии, «тем более что в Эфесе были, говорят, две гробницы, и каждая называлась гробницей Иоанна». Д. В. приводит 3 аргумента в пользу своего заключения: разность в характере обоих писателей, как она обнаруживается в том факте, что «евангелист нигде не обозначает своего имени, нигде не выставляет самого себя — ни в Евангелии, ни в Послании», тогда как писатель Апокалипсиса называет свое имя уже в самом начале; разность в мыслях, выражениях и в их сочетаниях; различие в языке — отсутствие неграмматических форм речи и синтаксиса, иностранных, неправильных и простонародных выражений в Евангелии и Посланиях и наличие в Апокалипсисе греч. речи и языка, смешанных с речениями иностранными, и местами неправильными.

Египетский епископ Непос учил хилиастическому заблуждению, что на земле будет тысячелетнее царствование Христа, период телесных наслаждений; он основал это учение на Апокалипсисе в книге, озаглавленной «Опровержение аллегоризаторов». Только после смерти Непота Дионисий оказался вынужден написать две книги «Об обетованиях», чтобы противодействовать этой ошибке. Он относится к Непоту с большим уважением, но отвергает его учение, как, впрочем, и церковь с тех пор, хотя его проповедовали Папий, Юстин, Ириней, Викторин из Петтау и другие. Епархия, присущая Александрии, все еще была очень большой (хотя говорят, что Геракл учредил новые епископства), и арсиноитский ном составлял ее часть. Здесь заблуждение было весьма распространено, и святой Дионисий лично ходил в селения, созывал священников и учителей и три дня наставлял их, опровергая доводы, почерпнутые ими из книги Непота. Он был очень назидан послушным духом и любовью к истине, которые он нашел. Наконец Коракион, представивший книгу и доктрину, заявил, что убежден. Главный интерес этого инцидента заключается не в том, что он дает картину древней церковной жизни и мудрости и кротости епископа, а в замечательном исследовании, которое Дионисий присовокупляет к подлинности Апокалипсиса. Это очень яркий образец «высшей критики», и по ясности и умеренности, остроте и проницательности его вряд ли можно превзойти. Некоторые из братьев, говорит он нам, в своем рвении против хилиастического заблуждения полностью отвергли Апокалипсис и главу за главой высмеивали его, приписывая авторство его Церинфу (как мы знаем, римлянин Гай сделал это несколькими годами ранее). Дионисий относится к нему с благоговением и объявляет, что он полон скрытых тайн и, несомненно, действительно принадлежит человеку по имени Иоанн. (В отрывке, ныне утерянном, он показал, что книгу следует понимать аллегорически.) Но ему было трудно поверить, что автор мог быть сыном Зеведея, автора Евангелия и Католического Послания, из-за большого контраста характера, стиля и «того, что называется отработкой». Он показывает, что один писатель называет себя Иоанном, тогда как другой называет себя лишь некоторым перифразом. Он добавляет известное замечание, что «говорят, что в Эфесе есть две гробницы, обе из которых называются гробницами Иоанна». Он демонстрирует близкое сходство между Евангелием и Посланием и указывает на совершенно иную лексику Апокалипсиса; последний полон солецизмов и варваризмов, тогда как первые написаны на хорошем греческом языке. Эта острая критика была неудачной, поскольку она была в значительной степени причиной частого отказа от Апокалипсиса в грекоязычных церквях, даже в средние века. Аргументы Дионисия казались неопровержимыми либеральным критикам девятнадцатого века. В последнее время качание маятника привело многих, ведомых Буссе, Гарнаком и другими, к тому, что их скорее впечатлили неоспоримые точки соприкосновения Евангелия и Апокалипсиса, чем различия стиля (которые можно объяснить разным писцом и переводчиком, поскольку автор обеих книг несомненно был евреем), так что даже Луази признает, что мнение многочисленных ученых-консерваторов «уже не представляется невозможным». Но следует отметить, что современные критики ничего не добавили к рассудительным замечаниям патриарха III века.