|
|
|
Революции посылаются Божьим промыслом
Революция есть явление природы. …революции
посылаются Божьим промыслом,
и потому народы многому в них научаются. …революции вообще направить нельзя, как
нельзя ее и остановить.
Революция есть
рок и стихия.
И большевики не направляли революции, а были лишь ее послушным орудием. … Всякая революция есть смута. Всякая революция есть процесс разложения старого общества и культуры. … Революция есть рок народов и великое несчастье.
Революция подобна тяжкой инфекционной болезни
Революция подобна тяжкой инфекционной болезни. Раз
зараза проникла в организм,
нельзя уже остановить неотвратимого течения болезни. … Природа революции такова, что
она должна дойти до конца,
должна изжить свою яростную стихию, … чтобы из собственных недр
породить противоядие.
Революция есть догнивание и разложение тленного
Революция по метафизическому существу своему есть догнивание и разложение гнилостного и тленного в старой жизни, отбросы старого строя.
В ней продолжает действовать старое, но в состоянии распада и разложения.
Ветхие души, рабски прикованные к прошлому, действуют в революциях. Внутренние движущие начала в революционерах таковы, что они не могут творить новой жизни.
Революция есть возмездие за грехи прошлого и искупление
“Революция всегда значит, что силы добра не раскрыли себя творчески в жизни, что накопилось много зла и яда, что необходимо обновление через катастрофу и действие злых сил, если не совершается обновление через благую духовную силу.”
(Николай Бердяев)
Революция есть возмездие за грехи прошлого и искупление.
Она говорит об общей вине. Никто не может чувствовать себя изъятым из общей вины, из общей судьбы. И только переживание вины делает революцию переносимой. Революция всегда значит, что силы добра не раскрыли себя творчески в жизни, что
накопилось много зла
и яда, что
необходимо обновление через катастрофу
и действие злых сил, если не совершается обновление через благую духовную силу. Человек может находиться в эмиграции, быть непримиримым врагом зла большевизма, но и он должен чувствовать и сознавать, что революция есть внутреннее событие, происходящее и в нем и с ним и что смысл ее может быть огромным для исторической судьбы народа, хотя и совершенно несоизмеримым с тем, в чем его видят сами деятели революции. Душевная подавленность и потеря смысла жизни будут преодолены, если будет сознано, что мы живем в эпоху великого исторического кризиса и перелома, что наступает новый период истории, что старый мир рушится и создается новый, неведомый еще мир. И каждый человек призван быть деятелем в этом процессе. От проявленной им духовной силы зависит будущее. Но такие эпохи всегда порождают большое количество страданий. Страдания же эти не бессмысленны и не бесцельны. Во что бы то ни стало нужно преодолеть упадочное, разлагающее настроение в русской эмиграции, особенно в молодежи. Эти упадочные настроения вырастают от ложного взгляда на испытания революции, от разочарования в старых способах борьбы против большевизма, от ошибочных идей, мешающих духовно пережить революцию.
Грехи христиан влекут за собой справедливую кару
Грехи христиан, грехи исторических церквей очень велики и грехи эти влекут за собой справедливую кару.
Измена заветам Христа,
обращение христианской церкви в
средство для поддержания господствующих классов
не могло не вызвать по человеческой слабости отдаления от христианства тех, которые принуждены страдать от этой измены и от этого извращения христианства. У пророков, в Евангелии, в апостольских посланиях, у болыuей части учителей церкви мы находим осуждение богатства и богатых, отрицание собственности, утверждение равенства всех людей перед Богом. У Cв.Василия Великого, и особенно у Cв.Иоанна Златоуста, можно встретить такие резкие суждения о социальной неправде, связанной с богатством и собственностью, что перед ними бледнеют Прудон и Маркс.
Учителя церкви сказали, что собственность есть кража.
Cв. Иоанн Златоуст был совершенный коммунист,
хотя это был, конечно, коммунизм не капиталистической, не индустриальной эпохи. C большим основанием можно сказать, что
коммунизм имеет христианские или иудео-христианские истоки[4].
[4]
Cм. Gеrаrd Wаltег — «Lеs огiginеs du Cоmmunismе».
Христиане расплачиваются за обожествление кесаря
В прошлом
христиане нередко склонялись перед кесарем и воздавали ему божеские почести.
Ныне они за это расплачиваются. И может быть значительность нашей эпохи в том, что она ставит человека перед обнаженными реальностями и перед
неизбежностью выбора.
Исчезает та нейтральность, которая все прикрывала, и человеку трудно стало жить в иллюзиях и самообманах. Человек
принужден вернуться к самому себе,
к своей духовной свободе, полученной от Бога.
Только покаяние освобождает дух для творческого дела
Революционеры и контр-революционеры, ведущие внешнюю борьбу за интересы, не могут освободиться от тяжести прошлого и перейти к лучшей жизни, потому что они не хотят начать с единственного, что освобождает дух для творческого дела, — с покаяния.
Революционеры всегда будут рабами злого прошлого и бессильны творить,
потому что они по основам своего миросозерцания отрицают покаяние,
они остаются нераскаянными грешниками, т.е. отяжеленными злым прошлым.
Те же, которые борются с революцией и которых революция больно ударила, часто в принципе признают покаяние, но
не хотят каяться в грехах,
которые довели Россию до революции и
не хотят очистить себя от духов злобы.
Так революционно-контр-революционные процессы, представляющие разные стороны одного и того же распада, остаются заключенными в безвыходно порочный круг. Бесы злобы терзают душу и тело русского народа, и нераскаянные души делают бессильные попытки творить жизнь.
Время подыматься, подтягиваться
Все убеждает нас в том, что личность может достойно существовать и охранять себя от жажды самоистребления, если она имеет сверхличное содержание, если она живет не только для себя и во имя себя.
Нельзя жить только для поддержания жизни и для наслаждения жизнью. Это есть зоологическое, а не человеческое существование.
Жизнь приносит неисчислимое количество страданий и разочаровывает в возможности осуществить личные цели жизни и использовать жизнь для личного удовлетворения.
Отрицание сверхличного содержания жизни оказывается отрицанием личности.
Личность существует только в том случае, если существует сверхличное, иначе она растворяется в том, что ниже ее. Нельзя искать только самого себя и стремиться только к себе, искать можно только того, что выше меня самого, и к нему стремиться. Жизнь делается совершенно плоской с того момента, как я самого себя поставил выше всего, на вершине бытия. Тогда действительно можно покончить с собой от тоски и уныния. Нужно, чтобы было куда восходить, чтобы были горы, тогда только жизнь приобретает смысл. Когда человек сознает в себе сверхличное содержание жизни, он сознает свою принадлежность к великому целому и самое маленькое в жизни связывает с великим. Какой бы маленькой не казалась жизнь человека, он может сознавать свою принадлежность к Церкви, к России, к великим сверхличным организмам, к великим ценностям, осуществляемым в истории. В эпохи исторических процессов и переломов, когда целые социальные слои отрываются от исторических тел, в которых они родились и жили, самоубийство может сделаться социальным явлением. И вот тогда-то особенно важно сознание сверхличных содержаний и ценностей жизни. Это предполагает пробуждение духовной жизни и особенную ее напряженность. В спокойные, устойчивые времена люди естественно живут в быту, связаны с организмами сверхличными, с родовыми семьями, сословиями, с традиционными национальными культурами. В такие времена религия бывает нередко исключительно бытовой, наследственной, традиционной и не предполагает горения духа, личных духовных усилий;
патриотизм тоже бывает бытовым, традиционным, определяющимся внешним положением человека. Не такова для русских эпоха, в которую мы живем. Все исторические тела разлагаются, быт потерял всякую устойчивость и все пришло в бурное движение.
Жизнь требует огромных духовных усилий.
Нужна духовная сила и напряженность, чтобы верить, что жива Россия и русский народ, и что сам принадлежишь к нему, хотя бы ты был выброшен в Африку или Австралию. Нужно горение духа, чтобы верить, что Православная Церковь, гонимая и утесняемая, ослабленная в своей организации, переживающая смуты и распри, в действительности возрождается и просветляется, становится духовно выше Церкви, которая была торжествующей, государственной, внешне блестящей, в парче и золоте. Нужны личные духовные усилия, чтобы устоять в буре и не быть снесенным ветром. Бывают внешне благополучные эпохи, когда во времени есть устойчивость и всякий естественно занимает в нем прочное положение. Но бывают эпохи катастрофические, когда во времени нет устойчивости и прочности, когда не на что опереться, когда почва колеблется под ногами. И вот в такие эпохи, более значительные, чем эпохи спокойные, прочность и крепость человека определяются лишь его духовной вкорененностью в вечности. Человек сознает, что
он принадлежит не только времени, но и вечности, не только миру, но и Богу.
В такие эпохи раскрытие в себе духовной жизни есть вопрос жизни или смерти, вопрос спасения от гибели. Удержатся лишь те, которые раскроют в себе большую духовность. Сама вера в такие эпохи предполагает большие усилия личного духа и потому качественно выше веры бытовой и наследственной. Безумно в такие эпохи думать только о себе и о своих личных целях. Это есть путь самоистребления.
Каждый несет страшную ответственность,
он или утверждает жизнь, возрождение, надежду или смерть, разложение, отчаяние. Каждый русский сейчас в безмерно большей степени несет в себе Россию, чем нес тогда, когда он мирно жил в России. Тогда Россия давалась ему даром, теперь же она приобретается горением духа. Также каждый православный теперь в безмерно большей степени отвечает за Церковь и несет в себе судьбу Церкви, чем когда он мирно жил в Церкви, охраняемой государством и традиционным бытом. К каждому предъявляются сейчас безмерно большие духовные требования, чем раньше.
Нельзя уже быть тепло-прохладным, бытовым христианином, полу-христианином, полу-язычником,
нужно выбирать, проявлять жертвоспособность, быть духовно горячим. В мире происходит
огромная борьба сил христианских и антихристианских и никто не может уклониться от участия в ней.
Мы живем в очень трудное, но
гораздо более интересное время,
чем эпохи предшествующие. Многое старое изжито и безвозвратно прошло, старая жизнь не вернется никогда и нельзя этого желать. Но пробуждается новый интерес к мировой и человеческой жизни, интерес с высоты и из глубины, из Бога и через Бога. Мы получаем возможность из вечности смотреть на время и вечность во времени утверждать. Теперь не время опускаться, разлагаться, предаваться отчаянию, теперь время подыматься, подтягиваться, время верить и надеяться,
время вспоминать, что человек есть духовное существо, предназначенное для вечности.
Положительное значение отпадения
природных человеческих сил от Бога
В первый период своего творчества Вл. Соловьев признает положительное значение за отпадением человечества от Бога. После падения принудительной теократии человек должен свободно обратиться к Богу.
[В первый период своего творчества]
Вл. Соловьев не видит трагизма мировой истории и верит в осуществление Царства Божьего путем прогрессивной эволюции. Он исходит из кризиса современной безбожной цивилизации, из кризиса позитивизма, который она породила в сознании, и кризиса социализма, который она породила в жизни общественной. Он хочет религиозно преодолеть этот кризис и видит преодоление его в свободной теократии. Но вместе с тем Вл. Соловьев
признает положительное значение за отпадением природных человеческих сил от Бога,
ибо после отпадения делается возможным
свободное
соединение человека с Богом. Царство Божие не может быть осуществлено путем принуждения и насилия.
Принудительная теократия должна была пасть,
и человек должен был вступить на путь свободного раскрытия своих сил. Вл. Соловьев думает, что мир должен пройти через свободу и
свободно придти к Богу.
См. также
-
Апостасия. Идолопоклонство. Бердяев, Николай
-
Апостасия. Цезарепапизм и папоцезаризм. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. XX век. Россия. Большевизм. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. XX век. Россия. Диктатура. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. XX век. Россия. Коммунизм в России. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. XX век. Россия. Ленин. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. XX век. Россия. Революция. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Квазирелигия. Абсолютизация относительного. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Квазирелигия. Русской коммунизм — тоталитарная секта. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Коммунизм как религия. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Революция есть искупление. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Россия. Атеизм. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Россия. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Россия. Большевизм. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Россия. Восток и Запад. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Россия. Максимализм. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Россия. Мессианство. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Россия. Нигилизм. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Россия. Опасность обуржуазивания. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Россия. Рeлигиoзная целостность pyccкoй дyши. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Социализм и христианство. Бердяев, Николай
-
Коммунизм. Утопический этатизм. Бердяев, Николай
|